Фильм «Девушка из Дании»

1.

Смотря фильм «Девушка из Дании», зритель не может решить экзистенциальную дилемму: осудить или нет?

В фильме «Девушка из Дании» главное блюдо меню – проблема смены пола. При слове «трансгендер» у чопорного и культурного зрителя предстают перед глазами безнравственные журнальчики, подрывающие моральные устои, и недавняя фотосессия из Vanity Fair с Кейтлин Дженнер. В ней вчерашний немолодой мужчина, преобразившийся в знойную диву, примеряет платья от-кутюр и делает вид, что гладкие ноги и зафиксированные лаком волосы – в порядке вещей, впрочем, как и пышная, вываливающаяся из платья-бюстье грудь. Или картинки другого пионера трансгендеров — Джорджа Уильяма Йоргенсена, бывшего хрупкого мальчика, который никогда не наслаждался играми в войнушку, как другие мальчики его возраста. Он страдал от недостатка мужского физического развития и уже в 50-х из лопоухого юноши в пилотке превратился в белокурую красотку, взирающую со страниц газет томным взглядом звезды Голливуда.

Кто они – ошибка природы или люди, которым не повезло? На этот вопрос и ответит фильм «Девушка из Дании», на котором лежит особая миссия – приподнять завесу тайны десятка, дюжины бывших и нынешних поколений трансгендеров.

Тема трансгендеров до «Девушки из Дании» поднималась в кино не раз. Те, кто смотрели «Далласский клуб покупателей», помнят Джареда Лето, преобразившегося в даму с поползшей на розовых чулках стрелкой.  Именно ему/ей герой Мэттью МакКонахи — Рон отказывается пожать руку. Однако из-за этого обаяние героя нисколько не поблекло. Джаред Лето, изображая сумасшедшего транссексуала, перевоплотился в женщину от макушки до ногтей. И это превращение было так же невероятно, как если бы герой вместе с принимаемыми им наркотиками впрыснул себе в кровь инъекцию женственности.

Тема трансгендера, отвергнутого и брошенного, звучит в фильме «Завтрак на Плутоне», ставшем экранизацией романа Патрика МакКейба. Герой этой истории по имени Брейден – не обычный парень родом из 70-х, который придумал себе звучный псевдоним – Китэн. Актер, известный зрителю по фильму «Девушка с жемчужной сережкой», здесь сыграл парня с высокими скулами и длинными ресницами, которому, так же, как дышать воздухом, жизненно важно наложить макияж. Он выщипал себе брови, сбрил все волосы на теле, носит тонну макияжа и меняет парики. Он действительно выглядит, как женщина. Однако внутри он такой же беззащитный, как котенок, чьим псевдонимом он и назвался. Его стычки с другими персонажами, его одиночество, наводят на мысль, что в Лондоне 1970-х нет места для ирландского трансвестита. Однако, благодаря своей непосредственности, ему есть место в сердцах зрителя.

Еще один актер, сыгравший трансгендера и номинированный на Оскар — Фелисити Хаффман в «Transamerica».

Его героиня – задавленная бытом транссексуалка Бри Осборн, хоть и появляется в женском обличии, но для полноты счастья мечтает об операции по смене пола, на что усиленно копит деньги.

Еще один трансгендер, на это раз родом из викторианского Лондона, появился в исполнении Джони Бошана во втором сезоне сериала «Страшные сказки» («Penny dreadful»).

В загадочной фам-фаталь по имени Анжелик, так умело пускающей в ход все свои чары и модуляции, обволакивающей взглядом Дориана Грея, зритель не сразу узнал мужчину. Правда «вскрылась» во время визита Дориана в публичный дом, где Анжелик скинула с себя кружевной халатик, под которым обнаружились ее мужественные стати. Дальнейшие взаимоотношения между героями, замешанные на эпатаже и горячем сексе, подстегнули не только викторианскую публику, но и чувствительного зрителя. Однако, как и положено трансгендеру, в душе Анжелик оказалась сущим ребенком, который смотрел в камеру подчас  полными отчаянья  глазами и поводил от озноба худенькими плечами, и протягивал к своему возлюбленному тонкие ручки. «Я слишком устала, Дориан, я слишком долго боролась», — однажды сказала Анжелик, обнаружив в своем образе искомую глубину и завоевав сострадание у зрителя. Но только не у Дориана Грея, который предпочел покончить с Анжелик, как с надоевшей игрушкой.

Одной из попыток отразить противоречие, возникающее в душе у человека, решившего сменить пол, стал фильм «О Рэй» (2015). Роль женщины, задумавшей стать мужчиной, сыграла Дакота Фаннинг. Ее героиня Рэй, борется со своей семьей, которая никак не может смириться с решением дочери и прийти к взаимному согласию. Ориентируясь на переходный период и конфликты с теми, кто вокруг, фильм «О Рэй» впервые отразил настоящую борьбу, которую приходится пройти транссексуалам за право быть собой.

На этот раз, в фильме «Девушка из Дании», зрителю выпадает возможность увидеть процесс становления трансгендера «изнутри», шаг за шагом, как если бы он сам оказался в шкуре героя. А заодно принять или нет идею  любви, которая рождается в душах и не обусловлена полом или гениталиями. К счастью, чтобы говорить на деликатную тему, создателям «Девушки из Дании» не пришлось обрушивать на неподготовленного зрителя массу похабностей. Обсуждать интимные вопросы оказывается можно без осмотра физиологических подробностей и без заливающего щеки румянца.

2.

В фильме «Девушка из Дании» развертывается экзистенциальная драма мужчины, решившего сменить пол.

Экранизация бестселлера 2000-х Дэвида Эберсхофа, «Девушка из Дании» рассказывает историю художника Эйнара Вегенера, который одним из первых в мире сделал операцию по смене и стал Лили Эльбе.

Восстанавливая на пленке мысли и чувства реального человека, жившего почти столетие назад, фильм имеет отсылки к товарищам по несчастью Эйнара, которые в сегодняшнем обществе по-прежнему считаются маргиналами. А зрителю на протяжении всего фильма придется решать – Эйнар, родившись мужчиной, совершил ошибку, и все зависит от того, сможет ли он ее исправить. Или, наоборот, представив себя женщиной, он понятия не имеет, что это и есть самая главная ошибка.

Впрочем, глядя на Эйнара Вегенера, понимаешь, что ошибки быть не могло. Предстающий в мужском костюме и кокетливо держащий мольберт, он, будучи мужчиной, уже имел налет женственности. А его чуткие, выписанные почти женственной кистью пейзажи Капри, сады Версаля и интимные камерные кабинеты  имели привкус девичьего щебета, нектара и амброзии.

Однако в какой момент произошел решающий поворот, когда мужчина в костюме из шерсти впервые вообразил себя дамой в платье с рюшами?

Этот очень любопытный и интригующий сдвиг в психике героя происходит исподволь, через подушечки пальцев, ощупывающие платье. Именно в этот момент его «я» имеет гораздо больше общего с женским платьем, нежели с его мужской телесной оболочкой. Его «я», будто сжатое некой пружиной, разжимается, едва он прикладывает к оголенному телу дамское белье. А осознание своей второй сущности у этого мужчины, как у девушки, которая впервые почувствовала свою женственность, становится все тоньше и восхищенней. Пока жена, готовя его к позированию вместо опоздавшей балерины Уллы Паулсон (Эмбер Херд), натягивает на него колготки, он тихонько прислушивается к шуршанию ткани, что облекает не столько его тело, сколько душу. Шорох кисти по гобелену, для которого он позирует – это  все новые и новые мазки к внутреннему портрету, до поры скрытому от посторонних глаз.

Ощущение двойственности, возникшее во время первого сеанса позирования, становится постепенно все сильнее, все неизбежнее. И вот уже, скинув с себя скучный, серой шерсти мужской костюм, облачившись по моде в тюлевое платье и подкрасив глаза и губы, он претворяется собственной сестрой по имени Лили и вместе с женой отправляется на прием. Его дебют подобен дебюту Золушки или первому балу Наташи Ростовой. Этот дебют по всем законам жанра заканчивается встречей с «принцем» по имени Хенрик (Бен Уишоу) и поцелуем.

Зрителю любопытно посмотреть, удастся ли Эдди Редмэйну в роли Лили зажечь в себе женщину, электризуя экран своими огненно-рыжими локонами и чувственными губами?

Первые женственные порывы – арсенал из стыдливо отведенных глаз, которые то и дело наполняются слезами, и чудаковатой мимики, выражающей почти волшебную эйфорию.

Воспроизводя портрет женщины, которая часто-часто моргает ресницами, постоянно трогает свое лицо, слушает с полуоткрытым ртом, Эдди, как Тони Кёртис и Джек Леммон в ролях Дафны и Джозефины из «В джазе только девушки», как будто не решается оставить нетронутым ни единый стереотип, связанный с чисто женскими ужимками. Г-н Редмэйн мастер техники, умело значимых жестов, взглядов, что маскируется под тонкость. В результате переход от Эйнара к Лили происходит искусственно и поверхностно. Пальцы Эйнара задевают платья балерины, висящие в студии Уллы, но не задевают его ум. Г-н Редмэйн изменяет наклон головы, ритм ходьбы, тембр голоса. Все это зрителю известно по роли Стивена Хокинга в «Теории всего».

Пытаясь выглядеть как можно более правдоподобно, он смотрит в камеру влажными глазами, выражает удовольствие от своего отражения в зеркале, растягивая накрашенные алым губы. И при этом выглядит так, что у глядящих на него с обожанием поклонниц все равно встает в горле сахарный ком. Зритель ждет, когда стараниями Рэдмэйна безупречный кусок рафинада (которым, благодаря своей белоснежной коже, выглядит Лили) превратится в приторную жижу и исчезнет в горячем напитке без остатка. В те редкие моменты, когда это происходит, впрямь создается ощущение, что между мужественной и женственной природой его героя нет зазора.

3.

В фильме «Девушка из Дании» развертывается экзистенциальная драма женщины, чей мужчина решил сменить пол.

Такое же произведение искусства – жена Вегенера, талантливая художница, по имени Герда.

Она стала одной из самых известных художниц  арт-деко, прославившихся размыванием гендерных границ. Визитной карточкой художественной манеры Герды был эротизм и изображение женского сексуального удовольствия. Ее игривые ню, в том числе графические иллюстрации к воспоминаниям Казановы, были чересчур смелыми даже для тогдашнего либерального общества. Эйнар Вегенер и Герда Готтлиб встретились, когда они оба посещали Королевскую академию изобразительных искусств в Копенгагене. Они встречались в течение нескольких лет, и поженились в 1904 году, когда Эйнару было 22, и Герде — 19. Именно в 1904 году, Герда попросила Эйнара любезно позировать для нее, чтобы закончить свою картину. По просьбе своей жены он вынужден был примерить актрисы Анны Ларсон (в фильме – балерины Уллы Паулсон в исполнении Эмбер Херд), которая не явилась на сеанс позирования.  С того момента Эйнар, вообразивший себя женщиной по имени Лили, определил себя, как мужчину-женщину транссексуала.

Глядя на Герду, зритель задается вопросом, существуют ли на свете такие люди, которые могут пожертвовать личной жизнью ради искусства и принять супруга, решившего сменить  пол, без истерик, без невыносимого зуда ревности?

Пользуясь мужем, как натурщицей, Герда поощряла его во всем, что касалось одежды и макияжа, мазками собственной кисти по холсту рисуя поверх супруга портрет рыжеволосой кокетки. Списанная ею с супруга рыжеволосая и большеглазая леди кочевала с одного полотна на другое, как навязчивый припев песни, как неотвязный лейтмотив. Но краски, смешанные ею на полотне, очень скоро проступили в действительности.

И вот, в один прекрасный день, когда Герда пришла домой, она обнаружила Лили, эту томную даму, которая материализовалась с написанных ею портретов, заняв место супруга по имени Эйнар. Попытки воззвать к прежнему влюбленному в нее по уши Эйнару, заставить его перестать ходить, вихляя бедрами, красить алым губы, не увенчались успехом.

И вот, когда Герда это впервые поняла, все происходящее перестало быть игрой, милым чудачеством не взаправду и не всерьез. Ее портреты Лили, которые катапультой вознесли ее к успеху художницы, стали катализатором, которые позволили родиться Лили.

Однако любовь к Эйнару в обличии женщины не ослабла. Она трансформировалась в нечто большее, в какую-то материнскую заботу. Герда захотела сделать все, чтобы защитить мужа в облике Лили от всего, что может причинить ему вред. Она решительно отбросила свои чувства, чтобы убедиться, что Эйнар может стать тем, кем он должен быть. Герда подтолкнула его окончательно стать Лили. Она сопровождала его на прогулки, и даже вывела его в свет, где он начал чувствовать свою растущую популярность в качестве женщины и потребность быть любимым. Когда Эйнар в нем начал ослабевать, а Лили, начинала брать верх, Герда подтолкнула супруга пойти к врачу. Именно Герда нашла врача, который поддержал желание Эйнара стать женщиной. Именно Герда поддерживала решение Эйнара отважиться на экспериментальную хирургию и стать Лили раз и навсегда. Даже если это для нее значило потерять супруга окончательно и бесповоротно. Их развод стал для Лили возможностью окончательно порвать с прежней жизнью, а для Герды – связать свою жизнь с другим мужчиной – итальянским офицером и дипломатом Фернандо Порта.

Выбранная на роль Герды Алисия Викандер каждую секунду экранного времени, кажется, доказывает невозможное. Задыхаясь от нежности на супружеских простынях или накидывая на своего суженого дамское платье, обнимая мужа или предлагая ему руку помощи как женщине, она демонстрирует абсолютную любовь, которая одинаково теплится и не стихает ни на миг. После первого поцелуя Лили с другим у Герды впервые капнула слеза, и Алисия Викандер делает так, чтобы эта слеза казалась такой горячей и обжигающей, словно она капнула на ладонь зрителя.

4.

В фильме «Девушка из Дании» правит бал красота и безупречный вкус.

Особенно в том, что касается использования аутентичных тканей, мебели, начиная от костюмов героев и заканчивая гобеленов в цветочек. Чем дольше зритель смотрит на экран, тем все с большим удивлением обнаруживает, что даже чашка или книга — несомненная находка, занесенная в кадр будто не волей современного художника, не случайностью, а рукой проведения. Среди этой роскоши, обитых плюшем кресел и инкрустированных столиков, героиня Рэдмэйна вписана, как очередная деталь интерьера, задуманная, как оригинал с нарисованной с нее картины, стоящей тут же, неподалеку. Лили Эльбе, упакованная в роскошь обстановки, с подачи создателей картины, — настоящий штучный экземпляр. В ней нет ничего от оскопленной подделки.

Том Хупер показал в прошлом, что он знает, как делать фильмы впечатляющими и уютными, в числе его шедевров — оскароносный фильм «Король говорит» и «Отверженные», увенчанные тремя Оскарами в 2013 году.

В «Девушке из Дании» Хупер по-прежнему придает большое значение деталям, таким как жест, движение, выражение лица, одежда или слово; камере удается захватить эти мимолетные штрихи, которые говорят о многом. Декорации и костюмы разработаны таким образом, чтобы зритель воспринимал этапы рождения Лили.

Противопоставление между первой и второй частью фильма, такое же явное как противопоставление между жизнью героини «до» и «после» смены пола. Жизнь Лили движется от мужского к женскому, от холодного к теплому. Холод и тусклость красок – существование Лили в мужском обличии, под стать которому холодность и тусклость цветов и красок Копенгагена. В то время как на втором, женском, этапе, когда Лили живет в Париже, происходит потепление тонов, выражающих освобождение характера. А Эйнар Вегенер в болезненно аскетичных интерьерах дома в Копенгагене, будто материализованных с картин датского художника Вильгельма Хаммерсхёя, не имеет ничего общего с Лили, которая, полулежа в кресле в нарядах Chanel, выглядит дамой полусвета, бледнее Мими в «Богеме».

Искусство присутствует в различных аспектах в этом фильме, картины отражают личность персонажей, а краски проступают сквозь толщу столетия не на полотнах Герды и Эйнара, а в душе того, кто смотрит фильм здесь и сейчас. Из этих красок складывается портрет мужчины, который впервые прикладывает к телу дамское платье, а затем красит алым ненасытные губы. Этот мужчина подглядывает за женщинами на рыбных рынках и в пип-шоу, чтобы перенять их жесты и выражения. Он жаждет носить шелковую ночную рубашку своей жены, потому что, когда он ее носит, он начинает мечтать, как его альтер-эго Лили.

Но  создатели и актеры сделали все, чтобы после просмотра фильма зритель, вместо скомканного, как билет, ощущения недоумения и отвращения, обнаружил неслыханную нежность.