Режиссер Евгений Каменькович о спектакле «Седьмой подвиг Геракла» («Мастерская Петра Фоменко»)

Евгений Каменькович о лишнем подвиге, о системе проб и ошибок и о том, почему он не решается на Пруста

В театре «Мастерская Петра Фоменко» премьера – «Седьмой подвиг Геракла» по пьесе драматурга Михаила Рощина. Спектакль поставил режиссер Евгений Каменькович, художественный руководитель театра и профессор Российского института театрального искусства (ГИТИС). Мы поговорили с ним на одной из репетиций.

В основе пьесы – миф об Авгиевых конюшнях. Почему вы решили поставить этот спектакль именно сейчас?

Я в газете прочитал одну потрясающую мысль: «Мы все ищем национальную идею. А может, просто приберемся у себя в доме?» От такой простой вещи я и оттолкнулся. Всегда, выбирая пьесу, ты колеблешься. А тут – раз в газете написано, чего сомневаться. Если серьезно, у меня очень хорошие воспоминания о сотрудничестве с Михаилом Михайловичем Рощиным. «Роковая ошибка» в Театре cатиры – один из моих первых спектаклей. Потом была работа по пьесе «Перламутровая Зинаида», с которой долго мучился Олег Ефремов во МХАТе, а мы сделали спектакль легко, быстро, задорно и назвали «Все время на морозе». Для меня он памятен еще и тем, что Сергей Женовач, возглавляющий теперь МХТ и СТИ, сыграл там памятник Гоголю. Примерно в то же время я прочитал пьесу «Седьмой подвиг Геракла». У нее тогда был ореол запретности, полМосквы и пол-Ленинграда хотели ее ставить. Кстати, в 1963 году, когда текст был написан, существовало распределение в Театре им. Станиславского: главреж Борис Львов-Анохин должен был ставить, Евгений Урбанский – играть Геракла, а Евгений Леонов – царя Авгия. Вся женская часть труппы мечтала о роли богини лжи Аты. Много лет этот сюжет крутился у меня в голове. Не знаю, почему именно в нынешнем году, но и мне, и нашим артистам показалось, что правильно будет сделать сейчас. К тому же истории у этой пьесы в нашей стране практически нет, ее ставил только Михаил Ефремов в «Современнике-2», но спектакль прожил недолго.

Вы что-то поменяли в тексте? Может быть, что-то добавили?

По содержанию это замечательная притча, но по форме она несколько старомодна, поэтому мы ее назвали старомодной комедией. У нас в спектакле заняты артисты самых разных возрастов. И очень интересно наблюдать, как с рощинской драматургией сталкивается молодое поколение. Для артистов постарше (Авгия, например, играет Алексей Колубков) она более приемлема. А молодым кажется, что язык очень архаичен, они все норовят его исправить. Так что пьеса будет в нашей редакции. Кроме того, возможно, сделаем в программке мифологический словарь – подсказку для любопытного зрителя. Действие происходит в Греции? В древнегреческом полисе Элида. Наш артист Ваня Вакуленко (прекрасный поэт и композитор), который занимается музыкальным оформлением спектакля, написал гимн этой страны. Он уже снится мне по ночам. По мифу, Геракл не захотел после своего подвига править страной, отдал власть сыну убиенного им Авгия. И чтобы сохранялся мир на этой земле, организовал спортивные состязания.

В Элиде очень плохо пахнет от Авгиевых конюшен, хотя все немножко притерпелись и принюхались. И вот на репетициях мы все пытаемся метать копья, толкать ядра, прыгать – хотя нам кажется парадоксальным, что в стране, где так ужасно пахнет, все пытаются соблюдать ЗОЖ. Однако главная загадка другая. Пьеса называется «Седьмой подвиг Геракла». Но по всем спискам это шестой подвиг! Я пытался узнать, что имел в виду автор, у его многочисленных родственников, звонил Ефремову. Никто не понимает, а главное – никто не задумывался, кроме нас. Я решил, что мы будем совершать шестой подвиг, а дальше пойдем на седьмой, который останется за скобками спектакля.

В «Мастерской Петра Фоменко» спектакли часто ставят сами артисты. Откуда такая практика?

У нас есть система «Проб и ошибок», гениально придуманная Петром Наумовичем. Ты показываешь заявку на 15–30 минут. Если она кажется стоящей, вкладываются деньги, делается спектакль. Но если заявка не соответствует уровню театра, мы останавливаем работу. Сейчас есть многострадальная заявка, которую показывают в третий раз, я говорю «нет», а ребята продолжают хотеть. Я же не могу запретить им репетировать. Сейчас предстоят показы по Лескову, по Макиавелли. Мне кажется, что благодаря этому мы и живы. Точно знаю, что сейчас несколько больших московских театров пытаются внедрить эти «Пробы и ошибки» у себя. Мне кажется, это правильно, хотя некоторые мои коллеги-режиссеры считают, что артисты не должны ставить спектакли, что это разные профессии. Конечно. Но, например, наш артист и режиссер Федя Малышев учился в актерской группе на режиссерском факультете. В начале его работы в театре ничто не предвещало, что он захочет ставить. Потом он сделал моноспектакль «Сон смешного человека» – этюд на 40 минут. В следующей работе, «…Душах» по Гоголю, Федя применил один из важнейших режиссерских скрытых приемов: сделал всех героев не такими, какими они написаны. У него Коробочка – femme fatale. А дама, приятная во всех отношениях, – Панночка, и так далее. Получилось выразительно, успешно и умно. Я очень высоко оцениваю замысел спектакля «Мастер и Маргарита», который Федя сделал вместе с Полиной Агуреевой. Он уж точно про сегодня. Если вы бывали в районе Патриарших прудов летом, вы должны знать, какой там ад для местных жителей. Прекрасный, замечательный, богемный – но ад. И Федя это использовал. Я надеюсь, несмотря на Грецию, «Седьмой подвиг Геракла» будет иметь отношение к нашей жизни. И люди чуть-чуть задумаются.

А Полина Агуреева ничего не готовит как режиссер?

Она семь лет обещала и наконец приступила к сказкам «Тысячи и одной ночи». Я уже прочитал инсценировку, увидел эскизы. Мне кажется, очень любопытная затея. Артисты загорелись и ждут. Спектакль должен выйти в конце сезона. Сейчас Дмитрий Анатольевич Крымов освободит репетиционные помещения, и начнется работа.

у наС ТеаТр Сильно Поющий. из 64 арТиСТов 38 могуТ ПеТь. Самая акТивная жизнь идеТ в Подвале, где находиТСя звукоСТудия

А он что репетирует?

«Дон Джованни» – спектакль о том, как в оперном театре репетируют моцартовского «Дон Жуана». Выпуск на Большой сцене с 1 по 15 сентября 2020 года. Я не могу раскрывать все секреты, но точно будет весело. Женя Цыганов будет играть режиссера, а Маша Трегубова – все это оформлять. С музыкальностью артистов у вас, думаю, не было проблем. У нас театр сильно поющий. Когда проходил кастинг на этот спектакль, я насчитал, что из 64 артистов 38 могут петь. Самая активная жизнь в театре идет в под вале, где находится звукостудия. Ею заведует Денис Забияка. Я знаю о существовании двух музыкальных групп, в том числе «ЛосиКенгуру», однако не исключаю, что их больше. Рядом с моим кабинетом есть музыкальная комната. Не могу днем прилечь отдохнуть, потому что музыка хорошая играет все время. Но я только рад.

Когда Крымов берется за классику, он всегда адаптирует тексты под себя. То же самое делает австралийский режиссер Саймон Стоун, от чьих «Трех сестер» все были в восторге на прошлой «Золотой маске». Как вы к нему относитесь?

Я влюблен в Стоуна. В Эдинбурге видел один его фантастический спектакль и после этого очень внимательно слежу за всем, что он делает. Правда, меня несколько пугает, что студенты-режиссеры (я же преподаю на режиссерском факультете) думают, что они тоже так должны делать. Но не у всех получается. Поэтому, может, надо в начале старым «казачьим» способом ставить и постараться найти жизнь и смысл в тексте. А потом уже заниматься переиначиванием.

Что бы вы поставили методом Крымова – Стоуна?

Никогда про это не думал. Я человек консервативный. Мне скорее хочется докопаться до смысла некоторых классических текстов. Я все думаю, решусь на Пруста или нет. Наверное, не решусь, хотя вроде есть инсценировка. Мне кажется, там столько загадок прекрасных.

Тогда почему не решитесь?

Слишком сложно, объемно. Или у Клоделя есть такая вещь – «Атласный башмачок». Она часов на десять, важнейшая вещь во французской культуре. А у нас же был почти шестичасовой «Улисс», но уже не идет. В общем, думаю. Об этом приятно даже думать.

В декабре у вас была премьера спектакля «Путь к сердцу» по пьесе Дмитрия Данилова, новой звезды на небосклоне русской драматургии.

Я не ожидал, что Данилов, земной человек, болельщик московского «Динамо», сочинит настолько тонкую вещь. У него написан такой обязательно толстый человек, который весь спектакль готовит еду и проживает историю своей несчастливой любви. Алексей Кузмин-Тарасов, тоже выпускник нашей мастерской, нашел этому сценический эквивалент. А артист Игорь Войнаровский отлично сыграл.

Чего еще ждать в 2020 году?

Иван Поповски поставит пьесу моего любимого ирландского драматурга Брайана Фрила. Называется «Молли Суини». И вся великолепная тройка из «Улисса» – Юра Буторин, Толя Горячев и Полина Кутепова – там будет играть. Как и Сергей Женовач, Иван Поповски – важнейший ученик Петра Наумовича, который при этом вообще никак на него не похож. Самые красивые спектакли, которые я видел в своей жизни, – это все спектакли Поповски. «Приключение», «Балаганчик»… Я всетаки имею возможность ездить по белу свету и многое видеть, но мне кажется, что с ним никто не сравнится. Ваня у нас ставит раз в пять лет. «Алиса в Зазеркалье» – 2010 год. «Сон в летнюю ночь» – 2015 год. И вот Фрил в 2020-м.

надо в наЧале СТарым «казаЧьим» СПоСоБом СТавиТь и ПоСТараТьСя найТи жизнь и СмыСл в ТекСТе. а ПоТом уже занимаТьСя ПереинаЧиванием

А дальше есть планы?

Мы договорились с Олегом Глушковым, автором блокбастера этого сезона «Завещание Чарльза Адамса, или Дом семи повешенных», что на сезон 2020/2021 он у нас сочинит что-то еще. У него теперь есть свой курс на факультете музыкального театра. Я специально пошел на первый его экзамен. Олег соединил незамысловатые упражнения первого курса с блатными песнями и духовными песнопениями, и это гиперсуперзрелище.

Сколько сейчас постановок в репертуаре театра?

Всего 44. Хранить декорации не просто негде, а совсем негде. Завпост поставил ультиматум: вы должны что-то снять, иначе «Седьмого подвига Геракла» не будет. По уму, надо сократить репертуар в два раза. Но этого, понятно, не будет никогда. Премьерные спектакли играются четыре-пять раз, а все остальное – фактически по разу. И это несправедливо, неправильно, вредно. В нашем театре две проблемы: огромный репертуар и занятость артистов. Пока не получается сделать так, чтобы у каждого было хоть по одной новой работе в год. Некоторые смотрят на тебя такими вопрошающими глазами, а ты не можешь ничего сказать. Это обидно. Нас 64 человека. Мы сейчас набрали последнюю – четвертую – стажировку. Если кого-то еще будем брать, то точечно. Все стажировки прекрасные, четвертая – потрясающие артисты, поющие, двигающиеся, красивые, молодые. Но гиря до полу дошла.

Как вы относитесь к традиции превращать выпускной курс театрального института в театр?

В одной из пьес Олега Богаева, главного редактора журнала «Урал» и прекрасного драматурга, есть такой образ. Границы России по периметру охраняют 40 тысяч театров. Я считаю, что в Москве очень мало театров для 14 миллионов жителей. Мне кажется, в каждом микрорайоне должна быть открытая сцена, где можно выйти и что-то поставить. Не должно быть все внутри Садового кольца. Каждый выпускной курс на режиссерском факультете ГИТИСа – это театр со своим репертуаром.

А в других театрах что вам в последнее время понравилось?

Мне нравится все, что творится на третьем этаже на режиссерском факультете. А из того, что видел, я с очень большим уважением отнесся к спектаклю Андрея Могучего «Сказка о последнем ангеле». Почти провокативный спектакль. Длинный, но там замечательные артисты работают. И сам Могучий, и художница Маша Трегубова там много чего напридумали. Все-таки я в силу возраста часто в театре засыпаю уже, а тут четыре часа просидел на одном дыхании.

Текст Полина Сурнина