Интервью

Интервью: Елена Лядова

Елена Лядова о побочных эффектах погружения в материал, подвиге ради роли и любви к Сталлоне

26 сентября в прокат выходит дебютный фильм Ольги Городецкой «Тварь» – мистическая драма с элементами хоррора о супружеской паре, усыновившей необычного мальчика. Главные роли в картине сыграли Елена Лядова и Владимир Вдовиченков, которые до этого в фильмах ужасов не снимались. «История жанровая, необычная, не соцдрама, поэтому нам и захотелось поучаствовать», – говорит актриса, в чьей фильмографии соцдрамы действительно занимают заметное место: за роли в «Елене» и «Левиафане» Андрея Звягинцева Лядова получила пять кинопремий, на одну больше ей принес фильм Александра Велединского «Географ глобус пропил».

Картина ведь только маскируется под фильм ужасов. На самом деле это авторское кино о том, как проживается потеря близкого человека.

Мы согласились не чисто на хоррор. Если бы сценарий был написан на уровне «человек вышел из-за угла, и на него выбежала какая-то страшилка», мы на него не обратили бы внимания. Это не в чистом виде аттракцион, каким мы привыкли видеть этот жанр. Cреагировали в первую очередь на драматическую составляю щую, вплетенную в мистическую канву. Здесь надо вникнуть в предлагаемые обстоятельства героев, прочувствовать, ради чего все это происходит. Иначе сложно будет испугаться.

Сначала Полина, ваша героиня, очень хочет, чтобы этот ребенок при всей его странности стал частью семьи, а ее муж Игорь сопротивляется. Почему он в итоге передумывает?

Наверное, важную роль сыграли слова героя Жени Цыганова о том, что надо любить, просто любить, своего или чужого – неважно. Если ты хочешь кого-то сделать счастливым и быть счастливым сам, надо любить, отдавать. Игорь на все готов ради жены. Поэтому он захотел взять ответственность еще и за этого мальчика. А Полине привиделось, что спустя несколько лет они нашли своего пропавшего сына в таком изуродованном, неузнаваемом виде.

Мальчику, игравшему главную роль, наверное, трудно приходилось?

Сева – большой умница, гуттаперчевый абсолютно мальчик. Осенью, когда начались съемки, он был в первом классе и практически не ходил в школу, уроки делал в перерывах. Он очень пластичный и, конечно, отважный. В Севе есть и детская игровая натура, но он артист по природе своей. Его не заставляли, он работал по 12 часов – так же, как взрослые актеры. Однажды Ольга разбирала с нами сцену, а Сева стоял рядом. Она сказала: «Ты пока не нужен, малыш, можешь идти отдохнуть». На что Сева ответил: «Вы репетируйте, а я пока пристраиваюсь». Это слова профессионала.

Съемки в таком тяжелом фильме накладывали отпечаток на настроение?

Естественно, как и ваше любое интервью накладывает отпечаток на вас. Погружение в материал с головой имеет побочные эффекты. Мы ведь психоэмоциональные работники. Недавно я прочитала, что нас на пенсию раньше должны отправлять по той причине, что профессия вредная. Нормальным людям врачи говорят: глав
ное – нервы беречь, тогда не будет болячек. Такой совет неприменим в творческой среде: нервы и есть наш инструмент.

Вы бы пошли на пенсию раньше?

Ни один актер не уходит на пенсию рано. Он работает до гробовой доски.

Для роли вы готовы на все? Например, вы действительно предлагали Андрею Прошкину спилить передние зубы для роли в «Орлеане»?

Для определенной роли. Какие-то шаги в сторону своих персонажей я, конечно же, делаю, если в этом есть творческая необходимость. Для ленты «Космос как предчувствие» я набрала 12 кг – это подвиг для юной девочки.

У вас хорошие воспоминания о Щепкинском институте, который вы окончили?

Один из счастливейших периодов в моей жизни. Дружба, привязанности, творчество, погружение в профессию мечты. Два года назад нас покинула мой учитель Римма Солнцева, которая выпустила не одно поколение актеров. С ней прощался весь институт, было много ее выпускников, долго шли за машиной, даже движение по Неглинной было приостановлено. Как вы думаете, чему нас там учили? Любить людей и дарить эту любовь, отдавать без остатка все, что можно. Актеров-ремесленников много. Научить ходить слева направо, громко говорить и зайца можно. Но тратить сердце – это особое дело. Нас в первую очередь учили работать так, чтобы вам было больно или смешно. Чтобы ваш поход в кино или театр не оказался никчемным. А научить чему-то, не попав в сердце, невозможно.

Вы поддерживаете дружеские связи со своим курсом?

У нас чат общий в WhatsApp. Встречаемся редко. Не все занимаются профессией, но большинство – да. Один ушел в психологию. Другой мой однокурсник вернулся на родину в Пятигорск и проводит тренинги. Посредством актерства он открыл в себе, что может помогать людям, которым сложно социализироваться. Все равно все вертится вокруг одного. Казалось бы, актерство – развлечение, но это не так. Мы копаемся, изучаем человека все время. Действуем по Станиславскому – всегда приближаем историю к себе, насколько это возможно. Если артист умозрительно о чем-то рассуждает, зрители связи не почувствуют. Чтобы возник живой образ, я его полощу в своих кишках, потом отжимаю, стразы наклеиваю и показываю вам.

Вы десять лет играли в ТЮЗе. Там такой же механизм работы над ролью?

Еще сложнее. Каково, вы думаете, 50-летней женщине играть принцессу? Дети – самые непосредственные и недоверчивые зрители. Поэтому сказка – самый сложный жанр. Как и комедия. Слезу порой легче выбить, чем рассмешить. Слеза – это пласт болезненный, который есть у всех, а смех – это уже культурный.

Я знаю, что вы увлекаетесь фотографией.

С первой зарплаты купила себе фотоаппарат, но дело не пошло, не разобралась во всех кнопках. А я ученик прилежный: если не делаю как положено, это плохо. Вот и фотографирую, как все, на айфон. Но это не увлечение самой фотографией, а просто увлечение моментом. Если мне покажется, что на вас солнышко красиво упало или вы сегодня хорошо улыбаетесь, я прямо заставлю: посидите пять минут, а я поснимаю. Часто фотографирую друзей или своих ассистентов, гримеров, кому не лень потратить 30 секунд. Потом им снимки отправляю.

А в «Инстаграм» почему не выкладываете такие фотографии?

Я это делаю не для публики, а для себя. В «Инстаграме» все нарядные, лощеные, у него цель другая – популяризация владельца. Вроде и неплохо для человека публичного. Но я долго не понимала, почему должна публиковать все время свои портреты и кому это интересно вообще. Мы с Володей всегда интересовались новой техникой, гаджетами. У нас есть коптер и всякие аксессуары к нему. Иногда «летаем» и снимаем что-нибудь для себя. В общем, балуемся. Так потихоньку «Инстаграм» стал наполняться контентом. Это неплохая площадка, чтобы показать, как ты сейчас выглядишь. Вещь не совсем бесполезная: режиссер может увидеть артиста в разных образах.

Часто ли вас утверждают на роль без проб?

Меня знают как артистку, и многим режиссерам не нужны пробы, просто мы договариваемся о чем-то. Вообще пробы – это двусторонний процесс. Даже если актер может сыграть то, что нужно режиссеру, это еще ничего не значит. Вероятно, он подобное триста раз уже играл и думает, что его зовут, чтобы что-то новое привнести. А оказывается, опять звали на то же самое воплощение.

На роль в «Елене» Андрей Звягинцев устраивал пробы?

Да. Андрей их всегда устраивает. Пробы у него длительные, многомесячные, он зовет большое количество актеров. Анд рей – особенный режиссер. Его взгляд, видение, подход к профессии мне очень близки, я считаю его большим художником. Наверное, не каждого могу назвать таким.

Как вам кажется, может ли популярность определенных актеров быть вызвана тем, что они явственнее отражают эпоху, чем другие?

Думаю, в большей степени это относится к режиссерам. Именно режиссер должен чувствовать время, контекст, тон. Что касается актеров – на мой взгляд (и нас так учили), актер должен быть нейтральным, чтобы уметь играть разных героев. Я же не существую точно так же, как в «Елене», в «Братьях Карамазовых». У меня пластика другая, осанка, я по-другому говорю. И моя героиня в «Изменах» кардинально отличается от девушки из сериала «Защита», которая идет на каторгу за мужем через леса и поля по снегу.

Сейчас вы снимаетесь?

Сейчас пауза. Только что участвовала в двух больших проектах. Один тоже дебютный – «Молоко птицы» Евгения Марьяна. Я там играю маму главного героя. Авторское кино, интересное, серьезное. Дебютанты порой оказываются убедительнее профессионалов в своем жарком желании делать кино. Продюсер картины – Роман Борисевич, известный по работам Бориса Хлебникова. Второй проект – 12-серийный детектив «Случайный кадр» режиссера Ильи Максимова. У меня роль следователя.

А в боевике вы бы могли сыграть?

Есть у меня сериал «Инкассаторы», снял его Юра Быков лет восемь назад. Я там играла инкассатора и бегала с пистолетом. Моя героиня в «Изменах» – это городская интерпретация женщины с кобурой. В детстве я любила Сталлоне, потому что его любил мой папа. Я воспитывалась на «Рокки», на «Кобре» и на всем, что смотрело наше постсоветское пространство. В институте пошло серьезное авторское кино, которое раскрывалось не сразу. Если Феллини – душевный неореалист с внятными человеческими историями, то Пазолини было сложно воспринимать. Это я сейчас только могу. Себя не опередишь. Можно пересмотреть всю классику лет в пятнадцать, но толку не будет.

А к Сталлоне осталась любовь?

Конечно. Я вообще люблю хулиганов. Непростые парни мне нравятся.

Текст Полина Сурнина

Review Интервью: Елена Лядова.

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Вам также может понравиться...